Каждому человеку периодически приходится попадать в ситуации, когда ему необходима чья-то поддержка. Даже если он привык сам справляться со всеми трудностями, ощущение, что он не один, придает дополнительные силы и возможность максимально быстро справиться с возникшими проблемами.
Было бы неверно считать, что поддержка нужна только в те моменты, когда кому-то плохо. Говорят, что счастье тоже надо пере-жить. Наверное, поэтому на такие радостные события, как, например, свадьба, юбилей, рождение ребенка, новоселье или получение государственной премии, собирается много народа, чтобы помочь человеку как-то соотнестись с новым для него эмоционально-насыщенным событием и освоить как свой личный опыт.
Если в вашем окружении есть человек, который умеет поддержать и придать сил в ситуациях, переполненных разного рода эмоциями, вам крупно повезло, потому что правильно поддерживать умеют очень немногие.
Мы вовсе не хотим сказать, что кругом — одни злодеи, равнодушные люди и завистники: как раз хороших людей намного больше, чем плохих. И многие из них имеют искреннее желание помочь, поддержать и быть полезными другому человеку, когда тому нелегко. Но одно дело — хотеть поддержать, другое дело — уметь это делать.
К сожалению, неумелая попытка поддержки — это реальная возможность сделать человеку еще хуже.
А правила оказания поддержки совсем не сложные
В первую очередь необходимо понять, в каком состоянии мы должны находиться, оказывая другому человеку поддержку, а во вторую очередь — понять, что нам ему говорить.
Начнем с внутреннего состояния коммуникатора. Любая психологическая поддержка осуществляется только из пристройки ДИТЯ-ДИТЯ, потому что мы в это время проявляем к человеку сочувствие и готовность разделить с ним его боль (реже — радость), мы искренне ему сопереживаем.
Теперь — о том, что мы говорим. Текст коммуникатора имеет в себе две составляющие: одна — это слова «про него» (то есть про партнера), и мы условно называем ее «сочувствие», вторая — это слова «про меня», и мы обозначаем ее для себя как «сожаление».
Остановимся на этом подробнее.
Сочувствие — это фактически угадывание чувств и состояния другого человека, это — «про него». Коммуникатор в данном случае выступает как некое эхо, как отражение своего партнера: «Я вижу, что с тобой происходит». Например:
Есть категория мужчин и некоторых женщин, которые категорически не приемлют фраз вроде «Я понимаю, как это больно!». Они не будут откровенны с нами и будут утверждать, что у них все «нормально». Такие люди в принципе отрицают, что когда-либо нуждаются в психологической поддержке. В этом случае в той же самой пристройке ДИТЯ-ДИТЯ мы можем сказать примерно следующее: «Ты знаешь, лично я в подобной ситуации чувствовала бы бешенство!» В ответ на такую фразу описанные люди, возможно, и промолчат, но бессознательно будут нам кивать! Или: «Представляю себе, как я в такой ситуации была бы напугана!» Это универсальный рецепт работы с «гордыми» людьми.
Точно так же можно поддержать и насупившегося и упорно молчащего ребенка, например: «Тебе-то, может быть, это и нормально, но я бы точно была вся в слезах, если бы учительница мне такое сказала при всем классе!»
Мы как бы даем человеку право не говорить о своих чувствах и вместо них говорим о своих. И это — наше святое право, ведь нам-то никто не может запретить говорить о своих чувствах и переживаниях! Если в ответ от партнера исходит невербальное «Да», то мы оказали этому человеку реальную поддержку
Сожаление — это проговаривание своего личного эмоционального отношения к тому, что уже произошло или происходит с партнером в настоящий момент. Само слово «сожаление» здесь употребляется весьма условно — просто чтобы легче было запомнить, поскольку одним из проявлений личного отношения к происходящему с другим человеком может быть фраза «Мне жаль. Мне действительно очень жаль, что у тебя это случилось». Но, как мы понимаем, личное отношение коммуникатора к переживаниям партнера может выражаться не только в сожалении, но и во многих других эмоциях. И даже если личная позиция коммуникатора другая, чем у его партнера, он своей реакцией показывает, что он тоже неравнодушен к его проблеме.
Сколько же фраз при оказании психологической поддержки должно быть произнесено в режиме «сочувствие», а сколько в режиме «сожаление»? На этот вопрос нет однозначного ответа. Вернее, ответ-то один, а вариантов действий много: мы варьируем пропорции «сочувствия» и «сожаления» в зависимости от того, что в данный момент нужно нашему партнеру. Как нам это понять? По его «танцу»! Как известно, 87% информации мы получаем из невербальной коммуникации.
Когда, например, партнер, говоря о своей проблемной ситуации, поворачивается непосредственно к коммуникатору, то это значит, что он хочет с его стороны именно личного отношения к своему рассказу. Партнер как бы дает коммуникатору послание: «Где ты сам? Мне так нужно твое личное присутствие!» И естественно, в ответ на такой запрос коммуникатор должен немедленно показать, что ему лично по-человечески не все равно, что происходит с его партнером.
Для большей ясности приведем несколько фраз на «сочувствие» и несколько фраз на «сожаление».
Сочувствие
Сожаление
В общем, один из вариантов выражения «сожаления» — это:
В связи с этим вспоминается один знакомый пятилетний мальчик, который гениально умел поддерживать всех членов своей семьи. Когда он видел, что кто-то из его близких находится в невеселом расположении духа, то обнимал его и совершенно серьезно говорил:
И после такого послания все проблемы, до того казавшиеся неразрешимыми, начинали выглядеть совсем не так грозно. Конечно, на месте «феррари» мог оказаться и какой-либо другой вожделенный для того мальчика предмет, в зависимости от того, чем он был на своем текущем жизненном этапе увлечен больше всего. И ребенок выражал немедленную готовность одарить этим предметом того, кого хотел поддержать.
Как мы видим на этом примере, человека «лечит» не столько материальная сторона вопроса, сколько наше искреннее желание ему помочь и поделиться с ним чем-то ценным, даже если очевидно, что это намерение никогда не будет реализовано.
В процессе коммуникации следует внимательно следить за самим танцем, то есть за языком тела и движений партнера во время коммуникации.
Мы знаем, что с одними людьми танцевать приятно, с другими — нет, потому что они не в контакте с партнером. В танце всегда хорошо видны со стороны все ошибки, все нестыковки, даже если наблюдатель и не танцор-профессионал: «Некрасивый какой-то танец!»
Мы думаем, что люди реагируют на наши слова, а они реагируют в основном на наш танец. Часто начинающий терапевт боится: «Ой, я не знаю, что клиенту говорить...» Да не важно что: главное — танцуй правильно!
Как-то раз один участник Коммуникативного тренинга, не в силах подобрать нужных слов для оказания поддержки, эмоционально сказал: «Чувства, блин, переполняют, а как сказать, блин, не знаю!» И тренер немедленно ему ответила: «Вот именно так и скажи! Чувства, блин, переполняют, а как сказать, блин, не знаю!»
Как отслеживать наш танец? Об этом мы говорили в самом начале книги.
Еще раз напомним, что любой партнер по коммуникации — это идеальный «играющий тренер», который неизменно подкрепляет наши правильные ходы и не подкрепляет неправильные. Соответственно, мы в процессе коммуникации смотрим, на какой ход наш партнер лучше всего реагирует, и в дальнейшем используем именно его.
Как же одновременно отслеживать обратную связь «играющего тренера», да еще и говорить впопад? Ведь на первых порах, работая в таком «двойном режиме», можно полностью упустить, о чем, собственно, у нас идет речь! Спешим успокоить читателя: не надо считывать невербальную обратную связь все время. «Отслеживающее» состояние надо включать в себе время от времени как лакмусовую бумажку, как градусник, который мы периодически опускаем в воду: мы как бы фиксируем кадр и в соответствии с невербаликой партнера меняем свое поведение. Частота таких «включений» зависит от значимости коммуникации. Так, во время переговоров надо перепроверяться довольно часто, а в свободной коммуникации человек простит нам намного больше.
На какие сигналы тела партнера следует обращать внимание?
Да на все! Например, если партнер повернул к коммуникатору голову, а тот продолжает предлагать ему «сочувствие», то напряжение в состоянии и, соответственно, в позе партнера сохраняется. Но если при этом коммуникатор, считав послание, выразил свое личное отношение к ситуации, то напряжение уходит.
Обычно «играющий тренер» достаточно внятно дает нам обратную связь о комфортной для него физической дистанции. Если он отодвинулся, нам надо тоже слегка отодвинуться, во всяком случае не пытаться вновь на него наваливаться. Иначе говоря, если случайно была нарушена дистанция, то нужно немедленно «сдать назад».
Коммуникатору необходимо следить и за своим собственным позвоночником, чтобы он был полностью расслаблен (пребывать в позиции ДИТЯ), потому что РОДИТЕЛЬская поза обязательно вызовет напряжение у партнера.
Откуда же она, то есть поза, может взяться у человека, стремящегося помочь другому и поддержать его? Как всегда, исключительно из хороших побуждений! Так происходит, если коммуникатору кажется, что поддержка — это забота мамы-курицы о своем цыпленке. Но в ответ на такое РОДИТЕЛЬское послание со стороны коммуникатора у партнера также может начать выпрямляться и напрягаться позвоночник, а это значит, что он тоже входит в РОДИТЕЛЬское состояние. Настораживающим сигналом может быть и нарастание звонкости и громкости голоса партнера: это тоже означает, что он вслед за коммуникатором переходит в состояние РОДИТЕЛЬ.
Очень плохой знак, когда у клиента сжимаются губы: это означает, что «играющий тренер» вышел из контакта.
Но все это — не приговор, а указание направления, в котором двигаться! Пока «играющий тренер» дает нам обратную связь, надежда на установление качественной коммуникации всегда есть.
Нам всегда нужно помнить, что в коммуникации в любой момент можно все исправить: просто начать делать хорошо, и все, что было до этого, будет прощено!
В кино есть классический ход, когда герой вдруг заявляет в пристройке ДИТЯ-ДИТЯ: «Ой, что-то я все не то говорю...» — и с этого момента он начинает искренне говорить правильные слова. Перевод мог бы быть таким: «Ой, все это был плохой черновик, а вот сейчас уже будет правильный чистовик!»
Так что не надо бояться делать коммуникативные ошибки — делайте на здоровье — лишь бы хоть когда-то включить правильный алгоритм!
Типичная и грубейшая ошибка — это фразы вроде «Да не парься ты так!» или «Да не надо так переживать по этому поводу!», «Да не бери ты этого в голову!». Такими фразами коммуникатор, по сути, обесценивает переживания своего партнера.
В связи с этим нам нужно запомнить важнейшее правило.
Никогда нельзя предлагать людям прекратить испытывать те чувства, которые они испытывают.
То есть рекомендации вроде «не бойся», «успокойся», «перестань злиться» — запрещенный прием. Все эти пожелания по поводу прекращения переживаний своего партнера по коммуникации можно было бы обобщить одной-единственной фразой: «Перестань меня мучить своим состоянием!» Это только злит нашего партнера и никак не помогает. Стефан Цвейг называет такое явление «нетерпением сердца». Он говорит, что часто то, что люди называют «состраданием», — это всего лишь состояние «малодушное и сентиментальное», которое спешит «поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего». В той или иной степени каждый из нас может обнаружить в себе это «нетерпение сердца». Те же из нас, кто проявляет особую настойчивость, предлагая другим людям прекратить испытывать негативные эмоции и переживания, сами в детстве страдали от «нетерпения сердца» своих родителей.
Еще одно предостережение: никогда нельзя давать советы,
разве что в самом крайнем случае, только когда очень попросят. Надо заметить, что люди довольно часто требуют у нас совета, но, как только мы его даем, они начинают играть в игру «Да, но...». В общем, если нам говорят: «Прямо и не знаю, что мне делать!» — то это еще не достаточный повод, чтобы начинать советовать.
Если все же мы вынуждены дать кому-либо информацию о том, как поступать, то лучше делать это не как совет, а как рекомендацию, находясь исключительно в позиции ВЗРОСЛЫЙ- РОДИТЕЛЬ, то есть как эксперт, обращающийся к начальнику: «Я не знаю, какое вы примете решение, это не моя компетенция...»
Еще одна ошибка — «не дать клиенту уйти от просветления». Часто мы хотим как можно скорее вытрясти из человека всю его боль и, усиленно помогая, даже пытаемся на него «наехать». Это в нас говорят остатки детской иллюзии всемогущества: «Все в порядке. Я все контролирую и легко тебе помогу!» А партнер, негодяй такой, все страдает и страдает — не хочет он почему-то «просветляться»!
Когда же человек не хочет, по нашему настоянию, прозреть и стать счастливым, мы можем бессознательно начать на него злиться, причем наша агрессия будет постепенно нарастать. К чему это в итоге приведет? Как мы можем догадаться, вместо предполагавшейся поддержки между участниками коммуникации может произойти конфликт. Угадайте, кто в нем будет проигравшим? Конечно, тот из партнеров, кому было «больше всех надо», то есть тот, кто пытался насильно осчастливить своего ближнего!
Поэтому не нужно «причинять людям добро» и пинками загонять их в рай: из этой затеи все равно ничего не выйдет. Позволяя людям проживать их чувства, мы выражаем им свое уважение к их границам, к их жизни и к их личному пути.
И есть еще один важный момент, к которому мы вернемся, говоря о реакции на критику и о понижении градуса агрессии.
Выслушивая своего партнера, нельзя пропустить сигнал «говори». Его надо воспринимать как команду «Твой ход!». Он выглядит как «прострел глазами»: человек что-то сказал и ждет нашей реакции. В любом общении лучше отвечать именно на сигнал «Говори!», но при оказании поддержки (равно как и при понижении градуса агрессии и правильной реакции на критику) это жизненно необходимо.
Обобщим правила в виде предельно краткого конспекта
(С особо «гордыми» — как бы ставим себя на его место: «Я бы на твоем месте точно испытал сильную злость!»)
У некоторых людей чрезвычайно силен голос внутреннего критика, являющийся не чем иным, как голосом внутреннего критикующего родителя. Отдельно стоит оговорить особенности оказания поддержки таким людям.
Они часто имеют склонность жаловаться на свои неудачи и делают это исключительно для того, чтобы кто-то сказал им, что все у них будет отлично и они со всем справятся.
Поддержка в таких случаях оказывается либо из пристройки РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ («Суд признает»), либо ДИТЯ-ДИТЯ («У тебя все получится!»).
Кому-то лучше подойдет первая стратегия, кому-то — вторая. Так, для кого-то отлично сработает фраза вроде:
А другому человеку, наоборот, требуется провокация из пристройки РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ, как будто от лица некоего «жюри», оценивающего достижения спортсменов, например:
Последняя стратегия так и называется — «сознательное повышение ценности достижения». Люди, которых она мотивирует, часто бывают или были спортсменами. Им нужно нацеливать себя на достижение высшей планки, и для этого они готовы на любые сверхусилия.
Взаимодействуя с конкретным человеком, мы интуитивно нащупываем, какая стратегия с ним наиболее эффективна, и применяем именно ее.
Лит. "Мастер коммуникации" Е. Лопухина, Н. Владиславова